Книги от Софьи

[Sopheeya1984]

Итак, путь, которым идет цадик, - упасть семь раз и подняться. "И тем более, что человек называется "идущим", а не "стоящим!" Таким образом, предназначение человека по самой его природе - изменяться и расти. Он может также опускаться и падать; но нет среднего положения, в котором он мог бы замереть неподвижно.
Более того, при переходе с уровня на уровень опасность падения
увеличивается. Человек уже не находится в безопасности на прежнем уровне и легко может упасть прежде, чем закрепится на новом. То же верно и относительно любого изменения в состоянии, в уровне существования. Например, входя вводу, чтобы плыть, человек проходит через неустойчивое состояние, когда он уже не стоит твердо на дне, но еще и не плывет. Переход, таким образом, всегда включает в себя элемент неустойчивости и опасности.

Переход с уровня на уровень требует своего рода прыжка, надо покинуть то, что только что было твердой почвой. Это фундаментальное качество человеческого прогресса - промежуток между точками несет в себе определенные черты качества "ничто", и нельзя перейти от одной точки другой, не потеряв равновесия хотя бы на мгновение.

Постараемся представить себе, что Речь Б-га явление не преходящее, а продолжающееся бесконечно, повторяющееся снова и снова. Это можно уподобить включению электрического света.
В случае переменного тока, которым мы пользуемся в повседневной жизни, электрический ток течет все время то туда, то обратно. Можно рассматривать Творение мира как такое вот включение электричества. Щелчок выключателя - не завершенное действие; он только запускает постоянное и повторяющееся движение энергии, которое остается зависимым от своего источника.
Так и Слово Б-га - оно вечно в своем проявлении и постоянно обновляется. Это схема, способная к динамическому взаимодействию. Бааль Шем Тов однажды объяснял, в другом контексте, насколько это верно относительно Дарования Торы на горе Синай. Тогда спустилась весть о Вечном мире, и слова также были вечны; Речь Б-га не смолкла, это мы перестали слушать. Суть стояния у горы Синай не только в том что было сказано то, что было сказано, но также и в том, что нашим ушам была дарована способность это сказанное услышать. И, заканчивал Бааль Шем Тов каждый, в любую минуту своей жизни, может удостоиться стоять у горы Синай и слышать Тору Откровение на горе Синай стало уникальным, однократным явлением не потому, что Б-г умолк, а потому что мы не даем себе Его услышать.

Если Речь Б-га умолкнет, мир обратится в ничто. Буквы Речений не творят явления мира; они есть самая суть этих явлений.

Такой предмет, как стол, состоит из непрерывно движущихся частиц, твердость которых весьма сомнительна. Электроны, в свою очередь, можно рассматривать как сконцентрированные волны энергии. Короче, даже в пределах мира физического мы находимся в сетях иллюзий; то, что кажется твердым, не является таковым. Это не вопрос обмана чувств: наши чувства дают нам адекватную проекцию того, какими явления представляются, какими они
задуманы. Учитель хочет сказать нам, что материя, которая кажется нам твердой и реальной, получает свое существование из Слова Б-га.

К примеру, мы можем видеть, что звуковые волны воспринимаются
магнитофоном и фонографом. Первый преобразует их в электромагнитные сигналы, второй - в бороздки на пластмассе. Это два разных перевода звуковых волн; если проиграть звук, в обоих случаях снова появится одно и тоже исходное явление. Однако сами звуковые волны - не электромагнитный сигнал и не бороздки на пластинке, Когда я хочу показать кому-то звук, я должен воспользоваться одним из способов преобразования или перевода. В этом смысле буквы Б-жественной речи, проявленные в тверди небесной, - лишь другая версия, другой перевод того же, что написано и Торе. Однако осознавая внутреннюю тождественность, надо помнить, что и то и другое преломлено через человеческие ограниченные возможности восприятия. Есть одаренные люди,
которые, взяв нотный лист, могут не только пропеть мелодию, но и читать ноты с наслаждением, как книгу, иногда даже с большим наслаждением, чем если бы они слушали концертное исполнение.

Это более или менее подобно тому, что можно сказать о великих душах, которые, читая Тору, слышат Слова Б-га в ней, и это совсем не то, что слышит человек, читающий логически связанные предложения. Можно сказать, что это верно в сфере любых отношений с окружающих миром: восприятие зависит от возможностей человека. Есть знаменитая история о Бааль hа-Тания, который незадолго до смерти позвал к себе внука (позже известного под именем Цемах-Цедек) и спросил "Что ты видишь?" Мальчик ответил описанием обычной домашней обстановки. "А я вижу только слово Б-га", - ответил старый ребе. Есть, значит, уровень, на котором человек перестает видеть в обычном смысле. Он воспринимает само явление, а не его проекции.
Поэтому всякий сотворенный предмет имеет свою форму и свою сущность, связанную с буквами, образовавшими его.

У всякой вещи в мире есть собственное имя, даже у самой маленькой и неприметной. Поэтому, между прочим, и говорят, что, когда родители дают ребенку имя и думают, что точно знают, почему они его выбирают, на самом деле они не знают этого. А если они ошибутся, дадут неправильное имя, позже ребенок изменит его на правильное. Эта попытка определить, кто есть человек, задевает саму уникальность личности. Личности свойственно собственное имя, которое можно уподобить специфической формуле.

Интересно, как об этом по-своему, без каббалистических интонаций, говорит Магараль, великий мудрец. По его словам, совершение чуда основывается на том, что человек видит Б-жественное слово яснее, чем материальное вещество мира, а Б-жественное слово в определенной степени поддается воздействию того, кто понимает это слово. То есть тот, кто понимает, что никакого стола нет, превзошел стол. Для того же, кто этого не видит, стол остается столом. Возникает вопрос: где нахожусь я по отношению к явлениям, к объектам этого мира? Взять, к примеру, чудо, которое может совершить каждый: ходить по водам озера. Да, мы можем ходить по водам, но когда озеро замерзло. Вопрос, стало быть, в том, как я соотношусь с меняющимся миром явлений, насколько я могу придать своим отношениям с миром стабильную форму. С этой точки зрения совершить чудо - значит чуть-чуть сдвинуть явления мира.

Кстати, того же самого касается и тема покаяния. Раскаиваясь, я
достигаю определенного уровня, благодаря чему меняю что-то в мире - а вся важность покаяния состоит в том, что оно на самом деле меняет какую-то реальность в мире. Только на том уровне о человеке можно сказать, что он искуплен. Мир и предметы в нем кажутся фиксированными потому, что и мы подвешены в тех же измерениях. Человек, способный влиять на предметы на другом уровне - на уровне микрочастиц, например, или в области ядерной
физики, - не ощущает разницы между твердым веществом и другими видами материи. Для электрона все равно, двинется он сквозь газ или сквозь твердое вещество. Можно добавить, что и в повседневной жизни мы живем на множестве уровней одновременно, и когда я нахожусь на некотором уровне, то что-то, что может принять форму лишь на определенном уровне, может им и ограничиваться. Поэтому различие между духовным и физическим отражает лишь характер отношений, которые возникают у меня с явлениями.

Речь идет не о соотношении между материей и духом, а о том, что вообще весь мир есть Б-жественная речь. С этой точки зрения не существует ничего, кроме Б-га, а известный нам мир - это та часть Его речи, которую мы можем воспринять. Б-жественная речь, таким образом, - единственная объективная реальность. Свет сам по себе не должен делать что-то, чтобы освещать; он освещает, потому что он свет.
Несмотря на то, что Он - Творец всего, это вовсе не важно для него, незначительно по сравнению с Его бесконечностью. Иначе говоря, правда не в том, что Б-г творит что-то из ничего, а в том, что Он творит "ничто" из нечто; и это нечто - Он сам.
Небытие мира - это не объективный, факт. Для человека мир ничто, потому что ему его не охватить; для Б-га - ничто, потому что не имеет значения. Мы же являемся "чем-то" именно потому, что осознаем - кто Он и кто мы.

[Sopheeya1984]

УНИЧТОЖЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ

Для лучшего понимания идеи существования в свете Б-га давайте вернемся к парадоксу. Солнечный свет освещает все и везде; светит ли он также и на Солнце? И ответ, конечно, гласит, что на Солнце свет вовсе не существует и тем более не вызывает никакого эффекта. Солнечный шар есть источник света, но свет приобретает свойства чего-то отдельного только на определенном расстоянии. Когда луч света еще находится рядом с Солнцем или прямо на нем,
его невозможно отличить как что-то отдельное: он попросту еще не возник. Когда же он отделяется и удаляется от Солнца, когда у него появляется свое собственное пространство, он начинает существовать сам по себе.

Все это должно лишь проиллюстрировать соотношение между реальностью, которая существует, и ничем, несуществующим. Как свет начинает существовать, когда отделяется от своего источника, так и реальность мира имеет смысл, только когда отделяется от своего Б-жественного источника. Мир представляет собой что-то реальное и определенное именно благодаря промежутку, благодаря
тому, что он уже не погружен в Б-га, а вышел из Него.

Солнечный свет существует только благодаря своей отделенности от Солнца. Чем ближе что-то к Солнцу, тем менее оно существует независимо от него. На человеческом языке это звучит как "Не может человек увидеть Меня иостаться в живых" (Шмот (Исход), 33:20). Никто не может подойти к Б-гу ближе определенного расстояния. И дело не в физических возможностях; эта невозможность вытекает из самой природы вещей. Невозможно оставаться человеком и в то же время видеть Лик Б-га. Как только я приближаюсь к Б-гу, я перестаю существовать как нечто отдельное. Страх совершенно ни при чем: просто невозможно находиться сразу в двух местах. Наша возможность быть людьми зависит от удаленности от Б-га.

Другой пример; в любой светотени определенные формы сохраняются только до тех пор, пока остается некоторое минимальное расстояние до источника света. Ближе этого расстояния рисунок исчезает. Грех сыновей Аарона - которые приблизились к Ковчегу Завета и умерли - состоит в том, что они пересекли некую границу, которую нельзя перейти и остаться в живых. Это, кстати, связано с фундаментальной для иудаизма идеей, что следует остерегаться пересекать границу между Б-гом и человеком; перейдя ее, нельзя вернуться.

В этом же, кстати, и смысл высказывания, что в конце времен свобода выбора более не будет ни необходимой, ни желанной. Также сказано, что хотя во времена Мессии служение Б-гу будет более великим, сейчас оно более драгоценно

Сейчас уместно вернуться к проблеме бытия и небытия. С одной стороны, не сказано, что мир не существует; скорее сказано, что бытие мира не существует. Чтобы понять различие между двумя выражениями, нужно попять фундаментальную концепцию хасидизма Хабад: "уничтожение существования". Это не отказ от своей реальности, что невозможно даже на более высоком уровне.
Уничтожение реальности или существования характеризует взгляд человека на себя, его отказ от независимости от Б-га.

На всю проблему бытия и небытия не надо смотреть в понятиях реальности или существования. Речь не идет об отказе от чего-то, что есть, существует; скорее об отказе от реальности (или нереальности) желания. Иными словами, мир - не "Майя", не иллюзия в восточном понимании. Просто то, что мы видим как мир, есть продукт ошибки чувств. Если бы мы могли воспринять его иначе, не через посредство физических чувств, нам бы открылся совершенно иной мир, мир на более высоком уровне мир как Б-жественная речь. Ибо отношения между явлениями мира - это отношения между буквами Б-жественного речения во всех их производных образах и формах. И в этом смысле и можно смотреть на мир как на ничто, как на несуществующее.

Так о чем же говорится, что оно "ничто и не существует"? О материальном образе, который человек считает фундаментальным. Мы начинаем, в качестве исходной точки, с того, что предметы или есть, или их нет. А даже если что-то попадает в категории "несуществующего", это все равно лишь нарост на фундаментальном материальном бытии. Поскольку наше восприятие - это восприятие плотскими глазами, и воспринимаем мы материальные объекты.

Даже обычные люди воспринимают духовный мир в значительно большей степени, чем принято считать. Даже в нынешнем нашем положении нам очень трудно найти слова и интеллектуальные формы, необходимые, чтобы двинуться немного за границу телесности. Например, будь наши чувства восприимчивы хотя бы к волнам энергии в более широком диапазоне, наш мир был бы уже совсем другим, намного менее жестким.

Фараон, царь Египта, говорил: "Мир - мой, и я создал себя". Этот образ существующего - что я создал себя, и что мир принадлежит мне - представляет собой пример крайней наглости существа. Человек на другом уровне уже принимает, что его создал Кто-то. "Создать себя" подразумевает, что весь мир, все существующее есть продукт моей воли, и что у него есть свои собственные законы, не имеющие отношения к другим мирам. Эта извращенная картина действительности достаточно распространена и представляет собой продукт наших "плотских глаз", нашего физически ограниченного восприятия, нашей удаленности от источника света. Но при приближении к источнику картина эта теряет смысл и испаряется.

Мы думаем о конкретном и материальном так, как будто это что-то абсолютное, в соответствии с нашим представлением, что бытие и небытие - это то же, что реальность и нереальность. На самом же деле бытие подразумевает независимость. А небытие -противоположное понятие. То, что мы видим материю как первичное качество реальности и приходит к появлению мира, который так далек от реальности и совершенно необоснованно зовется Бытием.

Поэтому, когда мы говорим об уничтожении бытия, мы не предполагаем взять что-то существующее и разбить это вдребезги. Это скорее означает, что чем более сознательно я признаю реальные приоритеты, тем в большей степени исчезает Бытие.

[Sopheeya1984]

В ответ на вопрос об "Unio Mistica", совершенном мистическом
исчезновении своего Я, можно сказать, что нам не дано достичь подобного в этом мире. В иудаизме такое состояние известно только в одном случае - в момент исполнения заповеди, мицвы. Есть и те, кто считает, что только в состоянии такого слияния с Высшим можно выполнить мицвот по-настоящему.
Объяснение состоит в том, что мицва сама по себе - единство с Б-жественным. Бааль hа-Тания приводит пример человека, которого на мгновение обнимает царь. Тогда не важно, в какие одежды Он облечен - имеет значение только рука царя. Точно так же, когда я занят изучением Торы, то не имеют значения физические свойства книги. Важно, что сквозь нее приходит слово Б-га. А когда в мое сознание входит Тора, я объединяюсь с ней.

Итак, в чем различие между величием и малостью в отношении человека?
Это вопрос степени осознания происходящего в этот момент. Когда человек выполняет мицву, он так или иначе соединяется с Б-гом. Это всерьез ставит нас перед вопросом: в какой степени может человек перепрыгнуть через пропасть между человеком и Б-гом? Это аналогично вопросу, который слышит человек после смерти: хочет ли он Рая? Обычные, не великие люди, которые хотят Рая, -они, конечно, стремятся к Б-гу, но хотят оставаться от Него на безопасном расстоянии. Только великие готовы отказаться от Рая в стремлении поглотиться и исчезнуть в Б-ге. Самоисчезновение в Б-ге - это уничтожение даже высшего Я, и это кажется высшей степенью самоотречения.

Но поскольку высшая степень единства дается Торой и мицвот, то, казалось бы, им принадлежит преимущество. Иначе говоря, это зависит от самого человека. Накладывая тфиллин человек связывает себя с Б-гом, независимо от того, насколько он понимает заповедь. Как сказал другой мудрец, вопрос о том, где тфиллин - на голове или в ней, - принадлежит к другой категории. Эти два уровня бытия взаимоисключающи. Так же как принимая мысль, что мир полностью пронизан Б-жественным, человек может прийти к мысли, что все остальное не нужно.

Получается, что "уничтожение реальности" означает практически отказ от своей воли, от своего желания присвоить Его волю. Это означает, что желая чего-то (для себя), человек принуждает к этому высшую волю и тем самым разрушает смысл собственного существования. Уничтожая первичность желаемого, человек признает, что существует что-то более важное и ценное, а это превращает акт самоотречения в акт свободы воли и внутреннего выражения.

То немногое, что мы можем сказать о Б-ге, обеспечивается тем, что часть нашего существа – часть Б-га, хотя другие части нас -творение Б-га. В исключительно узком промежутке между двумя этими фактами находится наша обязанность преодолеть нашу человеческую ограниченность. Каждое такое преодоление, каждое проявление в нас Б-жественного, каждая искорка того, что мы называем святостью, есть успех Б-га.

Мы просто не видим того, что скрыто в этом нашем мире; что все в мире и за его пределами - лишь видимость, за которой стоит проявление Б-жественного света. Мы воспринимаем предметы как обладающие собственным отдельным существованием объекты. Они появляются и исчезают, что-то делают и впечатляют нас своей плотностью и реальностью. Короче говоря, наше чувство реальности отражает существование предметов, а не то, что мы видим Б-жественный свет. Присутствие этого света во всем вовсе не очевидно. Видимое нами - результат постоянных изменений Б-жественного света, который совлекает с себя одни формы и принимает другие, не обязательно духовные. Одна сторона здесь - это переход от духовного к материальному, от неограниченного к ограниченному. Но на самом деле явления существуют только постольку, поскольку они освещаются Божественным светом!

Поэтому по-настоящему удивительно, как удается этому свету быть настолько скрытым, что я не просто не имею никакого понятия о его существовании: существование такого света представляется моему сознанию бессмысленным. Я вижу предметы, объекты, мир, но я не вижу во всем этом никакого Б-га. Можно даже сказать, что главная трудность для Святого, Благословен Он, - это всегда оставаться инкогнито, неузнанным. Так что когда Он появляется в мире, это должно происходить так, чтобы никто не знал, что это Он.

Как это Ему удается? Как выходит, что мы не чувствуем излияния Его сущности, Его духовности? Я не чувствую, что предметы - это произведения постоянного творчества Б-га. Наоборот, я чувствую, что они - вещи в себе. Однако именно в этом сила Б-га, для которого возможно все - сжать и скрыть Свой свет до такой степени, чтобы сотворенные вещи не уничтожались, чтобы они оставались, хотя бы на наш взгляд, сами собой. Даже не касаясь темы свободной воли, которая есть дополнительное свойство, дарованное некоторым из творений, мы можем отнести себя к тем творениям, которые ощущают себя существующими, ощущают, что они - не Б-г. Суть тварности - в ощущении отдельности, в бытии самим собой. Его Хесед, - это чудо Его сокрытия и устранения.

[Sopheeya1984]

Однажды царь Давид гулял вдоль реки и радовался тому, что так полон прославлениями Б-га. Выпрыгнула лягушка и сказала: я славлю Б-га более тебя! По этому поводу один мудрец, рабби Цадок hа-Коген, заметил: это не означает, что лягушка молится Б-гу больше, чем царь Давид, но поскольку у лягушки нет дурного побуждения и она следует только Б-жественной воле, то само ее существование есть песня, славящая Творца, и каждый квак выражает это. Так что лягушка действительно может сказать человеку, даже Давиду Псалмопевцу, что она славит Б-га больше него.

Самоотречение перед лицом Б-га, отказ от своей отдельности - не теоретическая концепция, а практический принцип в хасидизме, особенно в направлении Хабад, В шутку рассказывают историю об одном хасиде. После вдохновенного урока по хасидизму он задумчиво бродил недалеко от замка польского аристократа. Часовой окрикнул его: "Кто идет? " Все еще под впечатлением выученного, хасид ответил: "Я иду". Когда же часовой захотел узнать, кто это "Я", хасид сказал: "Пустота и ничто идет". "Кто-кто" - переспросил озадаченный солдат. По этому поводу хасид подумал: "Похоже, этот парень признает, что что-то или кто-то остается; мое самоотрицание не было еще полным". И он ответил: "Никто не идет. О ничто и пустоте нельзя сказать, что оно идет".

Б-жественное откровение доброты и щедрости сопровождается равным откровением Б-жественного ограничения и сокрытия. В этом случае не тьма (и не незнание) открывают Б-жественное или указывают на Него, а акт сокрытия - поскольку "Я Г-сподь, сокрывающий лик свой".

Или еще, спрашивали: какая часть написанной буквы реальна: черные линии или белое пространство вокруг них? Что реально - то, что есть, или то, чего нет? Это не чисто логические или метафизические проблемы. Они связаны с нашей проблемой сущности мира. Что образует мир - тьма или свет, скрытие или откровение? Как говорили Мудрецы: Тора была дана черным огнем по белому огню, одно на фоне другого.

Иногда форма буквы - это вопрос правильного пробела, иногда значение имеет цвет темноты как в случае резьбы, когда буква состоит из "чего-то чего нет" в смысле реального вещества и формы.

Г-сподь есть Б-г (hавайя есть Элоким ). Сокрытие Б-га - не более чем сосуд или инструмент, содержащий свет в той или иной форме.

Истина в том, что мы всегда находимся в состоянии исповеди и всегда просим Его стереть наши грехи, но не болью и страданиями, а - если Он найдет это возможным - прощением и милостью.

Этот образ использует Рамбам для описания пророчества: пророчество похоже на человека, идущего в совершенной тьме, и вдруг, на мгновение, молния позволяет ему увидеть, где он находится. Если даже потом он остается во тьме, он по крайней мере сориентировался и знает, куда идти.

Мир иной - это другой уровень бытия, а не другое место.

Истина, что "нет никого, кроме Него", означает не только, что другая сила или другое божество не могут существовать, но и что не может быть никакой другой действительности.

[clouds]

[Sopheeya1984]

Голубчик, может, хватит?
я думала, что публика оценит ваше присутствие в серьезной теме, как легкую балаганную разрядку; как присутствие шута в драмах Шекспира.

Но, оказывается, я переборщила. Все чаще в личку шлют просьбу унять вас, обратившись к администрации.
Шли бы вы... в другие посильные для вас темы. Тут вам делать нечего. Общайтесь с Алисой, а не со мной. Она способна стерпеть любой коктейль из глупости и хамства.
Потому что тогда уж попрошу модеров стереть все ваши посты в теме просто по поиску вашего ника. Хотите оставить свои пахучие пометки - оставьте тему в покое.

Полагаю репостом этого текста впредь отвечать на все ваши потуги изгадить тему.
Возможно, со временем, до вас дойдет смысл тут сказанного.

[Sopheeya1984]

Соберите и скопируйте всю вашу интеллектуальную собственность из ветки.
Потому что все ваши посты будут стерты просто по нику без дальнейшего предупреждения.

[Sopheeya1984]

Мы здесь подходим к тому, что можно назвать парадоксом Аризаля. Раз неограниченное должно быть за пределами всего, а священное не может быть ограничено ни в чем, само существование мира оказывается неразрешимой загадкой. И не важно, реален мир или существует только в воображении: дажевоображаемый мир не может сочетаться с пониманием того, что Эйн Соф - за пределами всего. С этой точки зрения чем выше и могущественнее Б-г, тем более Он обязывает Себя, в каком-то смысле, быть особенно близким к известному нам миру. Существование материи, другой крайности Б-жественного сокрытия, возможно только благодаря дарующему бытие неограниченному.
Существование мира, зависимого от неограниченного, требует как-то ограничить неограниченное; иначе говоря, раз нельзя сказать, что Эйн Соф как-то ограничен, можно предположить, что превышающий всякое постижение Эйн Соф - единственная основа для всего постижимого. Создание ограничения, то что зовется качеством Малхут, качеством Б-жественной концентрации, связано некоторым образом с Бесконечным Эйн Соф.

Парадокс Б-га и существования мира может быть разрешен несколькими способами. Если ограничиться тезисом, что ограниченное - есть проявление Эйн Соф, можно сказать, что при творении мира никакого нового существования не появляется. Есть лишь игра Б-га с Самим собой, как сказано относительно Торы.

Речь есть использование некоторых символов для передачи информации. Речь - не то же самое, что информация, что истина, что знание. Только в Б-ге объединены знающий, знание и знаемое. Наши слова, идеи и мысли зависят от ограниченного мира, возможности наших органов чувств и множество других факторов ограничивают их. За этими пределами мы не можем выразить почти ничего; в лучшем случае мы иногда можем осознать, что есть что-то, не выразимое словами.
Способность понимать так же ограниченна, как способность уха слышать. Бывают мысли, которые мы не можем выразить, но можем воспринять эмоционально или интуитивно. Но соединение знающего и знаемого выходит за пределы даже такого интуитивного постижения.

Многие из явлений, воспринимающихся с одной точки зрения как множество, с другой кажутся единством. Это относится к любому явлению, которое можно разделить на части - то есть практически ко всему, что нас окружает. Не то с единством знания и знающего; оно неразделимо. Когда человек что-то узнает, он включает в себя это и сам включается в это, ни с какой точки зрения знание и знающий не могут восприниматься раздельно. Один из учеников Бааль hа-Тания объяснил такое единение при помощи образа двух дождевых капель на оконном стекле. Когда они встречаются и сливаются, нельзя сказать - какая капля поглотила какую; они стали одной большей каплей, которую уже нельзя разделить, чтобы вернуться в исходное состояние. Так и со знаемым и знающим, содержащим и содержимым, конечным и бесконечным.

Каждый день мы узнаем что-то новое, впитываем дополнительную
информацию, дополнительные знания. Но это не просто складирование - это сложный процесс интеграции знаний. Знание влияет на знающего; знающий меняет то, что он узнает. Конечно, можно и забыть то, что знал, даже все, что знал, но оставленный знанием след не стирается. Это, кстати, объясняет, почему запрещено ставить в неудобное положение ученого, память которого ослабла со временем. Предполагается, что ранее изученное остается в виде тонкого, неискоренимого сияния.

Можно предложить отрицательное определение: то, что я могу постичь, не Б-жественно. Это должно служить предостережением для целой категории людей, настолько подверженных самообману логики и здравого смысла, что им кажется, будто они насколько-то понимают Б-га. Ведь Б-г не может быть понят, всякое утверждение, что кто-то понял Его, может быть только ошибкой. Это все равно, что сказать, что достиг горизонта. Конечно, Танах рассказывает о Моше, Ишаягу и других пророках, но это иной род видения. Более того, то, что видел Моше, сделало его самым скромным из людей, но и он прямо говорил, что нельзя увидеть Б-га и остаться в живых.
Когда мы говорим о Б-жественном знании, то речь не идет о том, что Б-г знает больше или меньше. Оно включает все, потому что Б-г вездесущ, нет времени или места, в котором Его бы не было. Он присутствует во всем существовании.

Можно спросить: зачем вообще говорить о Б-жественном знании? Ответ связан - конкретно в этом контексте - с проблемой Б-жественного Провидения и с Нижним единством. Хотя с точки зрения бесконечности мир не имеет реальности, с точки зрения Нижнего единства и мира Б-г тесно связан с каждой частицей бытия. Так мы приходим к мысли о единстве знающего, знания и знаемого, которую разделяет даже Рамбам. Каббала не ограничивает это единство сфирой Даат (Знание); скорее это единство охватывает все качества.
Это касается не только Б-жественного знания, знания, принадлежащего только Б-гу, но чего-то, что касается всего сущего. Существование полно Б-жественного бытия. Поэтому Б-г знает все тайны - не потому, что Б-г отрицает существование тайн, а потому, что наши тайны - часть нас, а Он присутствует в нас, в нашем бытии. Так что в этой идее выражается не универсальность знания, а универсальность бытия, присутствия Б-га во всем, так что ничто не может быть отдельно от Него. Б-г и мир, который мы знаем, - не пара. Они одно. Они неотделимы.
Короче, Б-г знает мир и верхним знанием, для которого "нет ничего, кроме Него", и нижним знанием Б-жественного единства, в котором все наполнено Ним. Таким образом, он знает все.

Из истории известно, что до распространения некоторых идей, например идеи нации, люди не чувствовали ничего подобного. Многие такие идеи, привнесенные в жизнь людей извне, становятся не отделимой частью личности.
Единственное знание, в котором человек может быть уверен, - это знание себя. Просто знание себя, хотя бы оно и было затуманено образом, спроецированным миром.

[Sopheeya1984]

Каббалисты чувствовали, что Б-жественное единство действительно для всех десяти сфирот. То есть: Он есть Хесед (Милость, Доброта) как качество. Он есть Тот, кто оказывает Хесед, и Он есть объект Хесед. Он есть Тиферет (Красота), Тот, Кто ее создал, и Тот, Кого она радует, и так далее.

Б-г есть все стороны Б-жественного проявления, ничто в откровении не является вне Его. Он во всем и все в Нем. Это - то, что называется Нижним единством, существующим внизу, в мире. Верхнее единство, определяемое словами "нет ничего кроме Него", - это уничтожение всякой реальности, прямая противоположность утверждающей направленности единства Нижнего.

Все сказанное только что представляет собой одно из основных расхождений между хасидами и Рамбамом. Многие мыслители, современники Бааль hа-Тания, были склонны говорить о промежутке между Б-гом и миром, как будто Б-жественное должно в какой-то мере уйти из мира, чтобы Творение могло состояться. Б-г был для них где-то, высоко и далеко. Хасиды видели в таком подходе ограничение Б-га. Неважно, где ты запираешь Его - вверху или внизу, внутри или снаружи; быть не везде - для Него ограничение. В этом споре, который Бааль hа-Тания ведет в седьмой главе Шаар hа-Йехуд ве-га Эмуна, сознательно использованы слова из Тринадцати принципов веры Маймонида.
Потому что спор, конечно, не с неверующими. Спор ведется с верящими в Б-жественное Провидение евреями.
Поскольку Б-г знает все, и ничего невозможно прибавить к Его знанию, нижний мир соединяется Высшим знанием, с высшими сферами и не отделен от них. Нет, как думают многие, различия между миром и Б-гом, существующим где-то вне, в потустороннем, трансцендентном. Б-г здесь, поскольку Его знание и Его бытие едины. С человеком это, конечно, не так, он может быть в одном месте, а думать о другом. Но для Б-жественного нет дистанции, нет промежутка между осознанием и существованием.

Б-г, таким образом, и направляет и наполняет Собой миры, Он и трансцендентен, и имманентен. Четыре элемента - земля, воздух, огонь и вода - и все, что они символизируют, объединяют - только в Нем. Б-г - основа реальности мира; Он Сам присутствует в каждой частичке, от огромной до самой маленькой, и Он их объединяет. Как реальность Б-га, Его знание и Его творчество - едины, так же как и Его Провидение. Его всевидящее участие во всех деталях бытия, наполняющее их бесконечностью и трансцендентностью.

Тем не менее Б-г - источник, Творец всего человеческого опыта. Что-то от Его бытия присутствует во всем, что думает и делает человек.

Если бы душа была свободна от тела настолько, что ни боль, ни наслаждение не задевали бы ее, человек был бы намного ближе к Б-жественному.
Как солнечный свет, который падает на безобразное и на прекрасное, на грязное и на чистое, и все же не становится ни безобразным, ни грязным. Отношение здесь одностороннее: Земля получает свет от Солнца и не влияет на Него. Истина в том, что Б-г дает, но не получает; Он оказывает влияние, но не подвержен ему; действует, но на Него не действует ничто.

..Рамбама о непостижимости Б-га, в том, что Он - Знающий, Знание и Знаемое.

Поскольку смысл зависит от контекста, от того, как сказано нечто, сказанное Бааль-Шем-Товом имеет смысл, отличный от смысла тех же слов, сказанных другими людьми и по другому поводу.

А в жизни должны быть падения, особенно, когда есть прогресс, потому что в движении с уровни на уровень человек нередко теряет равновесие, будучи не в состоянии быть на двух уровнях сразу. Опасность такого падения при переходе с одного уровня на другой в том, что человек может не найти потом вновь своего пути. Смысл слов "семь раз упадет цадик и снова встанет" в том, что быть цадиким - рискованное дело, чреватое катастрофой. Обычный, несвятой человек упадет сравнительно невысоко, поскольку движется более или менее ровным курсом без особых проблем. А цадик, постоянно ощущает боль души и разума, сердечную муку, которая есть часть его святости. С этим связаны многие рассказы о Ноахе [Ное] и Аврааме, каждый из которых был цадиком своего поколения. Идея многих из этих рассказов в том, что на другом этапе своей вечной жизни, в другом поколении, святой мог быть чем-то совсем другим, например законченным злодеем. Опасности при переходе со стадии на стадию настолько велики, что он неизбежно будет падать время от времени.

Он постоянно творит мир Своей речью. И единственный, кто может Ему ответить, - это человек. Все другие творения - просто продукты Б-жественного речения. Только человек может ответить Творцу, Мир творится в каждую минуту. Это делает возможным для человека творитьсебя, поскольку то, что было две минуты назад, - было другим миром. Теперь возник новый мир, новые люди, новые ситуации, и возможно заново создать собственный мир.
Оптимизм этой мысли близок к другой - что человек не борется всю жизнь с выбором между добром и злом. На каждом стыке, на каждом выборе он борется всего одно мгновение. Решение - всегда сейчас, в это самое мгновение. И может быть, больше никогда не повторится именно такой момент борьбы и выбора, когда я творю мир. Каждый момент уникален. И когда мир, сотворенный таким образом, открывается, он становится частью бесконечной реальности множественных миров.
Короче, человека всегда спрашивают: "Что делаешь ты в эту минуту?" В этом именно смысле Б-г творит мир, и человек - единственный, кто может Ему ответить. Все другие создания - просто часть Б-жественной речи, а человеку дана возможность самостоятельного ответа.

[clouds]

Я Вам не голубчик. Милого называйте им на сеновале.
По поводу, хватит, это я Вам говорю – хватит лгать и распространять ложь по интернету!
Если вся ваша публика трусы и не смеют выразить свое несогласие мне лично, пусть шушукаются с Вами в личке, мне до этого нет дела. Но мое личное дело, общаться мне с Алисой или нет, и борщ свой приберегите для себя, я отраву не употребляю. Также Вы мне не указ, отвечать на вымыслы ваших борзеписцев или проглатывать их подтасованную информацию молча. Я не собираюсь молчать как по содержимому текстов, так и относительно вони, с которой Вы мне отвечаете. Темы свои гадите Вы, а не я.
Что касается модераторов, это их право, банить меня или нет. Забанят, уйду на другой форум, интернет пока не находится в вашем кармане.

[Sopheeya1984]

Голубчик, может, хватит?
я думала, что публика оценит ваше присутствие в серьезной теме, как легкую балаганную разрядку; как присутствие шута в драмах Шекспира.

Но, оказывается, я переборщила. Все чаще в личку шлют просьбу унять вас, обратившись к администрации.
Шли бы вы... в другие посильные для вас темы. Тут вам делать нечего. Общайтесь с Алисой, а не со мной. Она способна стерпеть любой коктейль из глупости и хамства.
Потому что тогда уж попрошу модеров стереть все ваши посты в теме просто по поиску вашего ника. Хотите оставить свои пахучие пометки - оставьте тему в покое.

Полагаю репостом этого текста впредь отвечать на все ваши потуги изгадить тему.
Возможно, со временем, до вас дойдет смысл тут сказанного.

[Sopheeya1984]

Фантастическая каббала и ее роль в истории русского оккультизма

Фантастическая каббала и ее роль в истории русского оккультизма

Полностью - тут:
http://magazines.russ.ru/continent/2001/107/apt.html


Марина Аптекман

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ КАББАЛА И ЕЕ РОЛЬ
В ИСТОРИИ РУССКОГО ОККУЛЬТИЗМА:
Главная идея Каббалы – это идея, что Бог есть по сути ни что иное как сгусток бесконечного света (на иврите зохар). Идея эта питает главную теорию Каббалы – теорию создания мира через свет. Бог создал мир потоком своей собственной энергии, льющейся на землю в виде бесконечного Божьего света.

"Зохар" говорит, что до падения Адам не был человеком в земном понимании этого слова и выглядел как стеклянный сосуд, наполненный Божьим светом. В момент падения сосуд разбился, и кусочки его разлетелись по всему миру Главная задача каббалистического учения – через молитву и праведную жизнь вернуть душу мистика в ее небесную обитель, в цельность первозданного человеческого образа, то есть собрать в своей душе как можно больше потерянных осколков, хранящих Божий свет первозданного сосуда.
Каббала утверждает, что молитва чрезвычайно важна для мистической практики, потому что Божий свет Зохар всегда демонстрирует себя в нашем мире через Божье слово –Логос,: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог"..
Папюс через несколько дней после возвращения в Париж в частном разговоре охарактеризовал историю с заклинанием следующим образом: "Эти люди сумасшедшие. Они верят в любую мистическую ерунду. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что эта страна обречена"

Папюс широко выступал с лекциями. Но главным проповедником его идей в России стал не он сам, а рижанин Григорий Оттонович Мёбес, писавший под псевдонимом ГОМ

[clouds]

[Sopheeya1984]

Голубчик, может, хватит?
я думала, что публика оценит ваше присутствие в серьезной теме, как легкую балаганную разрядку; как присутствие шута в драмах Шекспира.

Но, оказывается, я переборщила. Все чаще в личку шлют просьбу унять вас, обратившись к администрации.
Шли бы вы... в другие посильные для вас темы. Тут вам делать нечего. Общайтесь с Алисой, а не со мной. Она способна стерпеть любой коктейль из глупости и хамства.
Потому что тогда уж попрошу модеров стереть все ваши посты в теме просто по поиску вашего ника. Хотите оставить свои пахучие пометки - оставьте тему в покое.

Полагаю репостом этого текста впредь отвечать на все ваши потуги изгадить тему.
Возможно, со временем, до вас дойдет смысл тут сказанного.

[Sopheeya1984]

Хазары - Плетнева

[clouds]

[Sopheeya1984]

Голубчик, может, хватит?
я думала, что публика оценит ваше присутствие в серьезной теме, как легкую балаганную разрядку; как присутствие шута в драмах Шекспира.

Но, оказывается, я переборщила. Все чаще в личку шлют просьбу унять вас, обратившись к администрации.
Шли бы вы... в другие посильные для вас темы. Тут вам делать нечего. Общайтесь с Алисой, а не со мной. Она способна стерпеть любой коктейль из глупости и хамства.
Потому что тогда уж попрошу модеров стереть все ваши посты в теме просто по поиску вашего ника. Хотите оставить свои пахучие пометки - оставьте тему в покое.

Полагаю репостом этого текста впредь отвечать на все ваши потуги изгадить эту ветку.
Возможно, со временем, до вас дойдет смысл тут сказанного.

[Sopheeya1984]

Агнон - Три рассказа про чудесное

Агнон - Три рассказа про чудесное

[Sopheeya1984]

Вот что говорит каббалист XIII века Азриель Геройский: "Возможно, вас спросят: "Как Бог из небытия сделал бытие? Неужели нет огромной разницы между бытием и небытием?" Ответ на это таков: "Бытие присутствует в небытии, выражаясь в форме небытия, а небытие присутствует в бытии, выражаясь в форме бытия". Небытие есть бытие, а бытие есть небытие". А каббалист XIV века Давид Бен Авраам хе-Лаван пишет: "Айин, Небытие, является более существующим, чем все, что существует на свете. Но поскольку оно просто, а все самое простое по сравнению с самой простотой сложно, то оно зовется Айин".

великий иудейский мудрец, каббалист Авраам бен Шемуэл Абулафиа учил, что "Он и мы - одно".

в некоторых каббалистических текстах, где говорится, что некогда было состояние небытия, когда "Бог не видел Лика своего", и причиной творения стало то, что "Бог возжелал узреть Бога".

==================
из книги
Гроф. Космическая игра
Исследование рубежей человеческого сознания

[Sopheeya1984]

Блеск (Извлечения из книги "Зогар" в переводе Анри Волохонского)
/автора текста "Под небом голубым" и пр./
Полностью - тут:
http://lib.ru/RELIGION/IUDAIZM/zohar.txt




- Святой Благословенный располагает глубокой тайной, которую Он в развернутом виде изложил в небесной высшей школе. Вот она. Когда Таинственный решил раскрыться, Он произвел сперва одну точку, которая стала мыслью, а в мысли Он исполнил бесчисленные замыслы и начертал чертежей без числа. А затем Он создал внутри святого тайного светоча святейший чертеж, исходивший из недр мысли. Это и называлось кто? (ми), и оно было началом создания. Оно существовало и не существовало, оно было скрыто в глубине, и имя его было неизвестно. Оно звалось лишь кто? Но оно желало явиться и именоваться. Поэтому оно облекло себя в сверкающие
драгоценные одежды и создало эти (элех), и эти приобрели имя. Буквы двух слов смешались и создали полное имя: элохим (то есть бог). А поскольку ми сочеталось с элех, имя осталось вечным на все времена. На этой тайне построен мир. И затем Илья улетел и скрылся из глаз моих.

И Таинственный ударил в пустоту и заставил сиять эту точку. Такое <начало> затем распространилось и создало дворец для своего величия и славы. Оно посеяло там святое семя, которое должно было плодоносить для блага мира; к нему можно приложить слова Писания: <Святое семя является их корнем> (Ис.,гл. 6, ст. 13). И вновь там был блеск (зогар), ибо оно посеяло семя для своей славы, подобно тому как шелковичный червь замыкается во дворце собственного изделия, которое и прекрасно, и полезно. Таким вот образом посредством <начала> (решит) создал Таинственный Незнаемый этот дворец. Сам дворец называется Элохим (Бог), и это учение содержится в словах <Началом сотворен Элохим>. Блеск же (зогар) здесь именно тот, из которого были созданы все творческие выражения путем расширения точки таинственной яркости.

И разумные будут сиять (Дан.,гл.12,ст.3).

И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма.
Здесь слова <хорошо весьма> стоят вместо опущенных <что это хорошо> в рассказе о втором дне. В тот день была создана смерть, и, согласно трудящимся с нами на одном поприще, выражение <хорошо весьма> относится к смерти.

В соответствии с целью, которую человек устанавливает в этом мире, он привлекает к себе духа свыше.

Так что в другом мире он будет привязан к тому же, к чему был привязан в мире этом: к святому - так к святому, к скверному - так к скверному.

[Sopheeya1984]

Раби Нахман: заполнение пустоты

Заполнение пустоты: постмодернистская еврейская теология
Cьюзен Ханделман

Полностью - тут:
http://gazeta.rjews.net/Lib/sozidanie/Handelman.shtml

-
Хасидское истолкование отмечает, что буквы, которые составляют древнееврейское слово «я» «ani — "aleph, nun, yud — при перестановке образуют слово «небытие» — "ayin. Если модернизм, вглядываясь в личность, видит некую устрашающую бездну, то постмодернизм невозмутимо принимает этот провал и ищет способа перейти через него.
*
Библейский текст (Исх., 19:17) сообщает нам, что сыны Израиля стояли b'tahtit ha har, что дословно переводится «у подножия горы», но имеет и буквальный смысл: «снизу», «с нижней стороны». Здесь Талмуд комментирует: «Рав Авдими бар Хама бар Хаса сказал: "Это учит нас, что Пресвятой, да будет Он благословен, повернул гору к ним словно бочку и сказал: "Если вы примете Тору, все будет хорошо, если нет — здесь будет ваша могила"».
*
Я употребляла здесь слово «вера» (faith). Но предпочтительнее было бы пользоваться для этого понятия еврейским словом 'emunah. Корень этого слова составляют три буквы "aleph, mem, nun, обозначающие доверие, поддержку, а в глагольных формах значащие «обучать, воспитывать, наставлять, выращивать». В именных формах "omanut значит «искусство»; "итап — «искусный мастер». Таким образом, филология учит нас, что emunah — «вера» — это не «слепое повиновение», это искусство, мастерство, что ей нужно учиться, упражняться в ней, воспитывать ее путем исследования и изучения, примера и погружения
*
Итак, пишет раби Нахман, именно в этом пустом пространстве, из которого удалился Бог, возникают все философские вопросы, не имеющие ответов, которые нас мучают и смущают и которые тяготят наши сердца. Но затем раби Нахман толкует слово «еврей» (ivri) в компенсирующем плане, как происходящее от корня 'iver. В этом смысле оно означает «пересекать или переходить некое пространство». Это показывает, что евреи ('ivrim) наделены волей и властью преодолеть, заполнить эту пустоту, созданную tzirntzam, пустое пространство, где Бог отсутствует. Вот почему Бог назван «Богом евреев» (Исх., 5:3) Этот корень также происходит от слова 'ever, означающего «берега реки». Согласно лурианской традиции tzirntzurn, пустое пространство создается посредством образа Бога, ограничивающего свой свет «берегами».
Понятие этого пустого пространства, отсутствия, где все же есть присутствие Бога, представляет собой эпистемологический и онтологический парадокс, не решаемый средствами человеческого разума.
*
Раби Нахман напоминает нам, что каким-то образом Бог все еще «там», в этой пустоте: без всяких признаков Божественной созидательной силы, давшей ей «жизнь», даже пустота не могла бы существовать. Это парадокс, который человеческий разум не может разрешить. По раби Нахману, только великие tzaddikim, святые, могут полностью проникнуть в эту пустоту и пересечь ее, не впадая в смятение, сомнение и заблуждение. Именно поэтому Моисей должен был идти к Фараону, в место, где найти Бога нельзя, перейти пустоту и выйти на ту сторону.
Но за страхом перед пустым пространством кроется молчание — уровень мысли, которая стоит за словами. Это молчание и является глубочайшим смыслом самохарактеристики Моисея (Исх., 4:10): Kvad peh uchvad lashon — «неречист и косноязычен», которую я приводила в начале этого очерка. Уровень молчания, за которым стоит речь. Это молчание необходимо, чтобы иметь возможность «прийти к Фараону», войти в пустое пространство. Моисей должен найти в этом пространстве следы, знаки, письмена и фрагменты, которые сделают возможным творение. Таково и предназначение сынов Израиля, "ivrim, которые с помощью своей "emunah, своей веры, преодолеют пустоту
Исходя из этого, Моисей после речи в конце концов начинает петь, так как, согласно раби Нахману, каждой форме учености присуща собственная песня или мелодия. И песнь об "emunah, которая заполняет пустое пространство, является со держанием песни, которую Моисей поет в 15-й главе кн. Исхода после того, как евреи перешли через Красное море.
Здесь раби Нахман, подобно Левинасу, возвращает нас к неослабевающим интеллектуальным дебатам. Он предлагает замечательную интерпретацию mahloket — «диспут, спор, равви-нистические дебаты», которые, он считает, воспроизводят сам процесс творения. Посредством tzimtzum Бог удаляет свет в «берега» и создает Свободное пространство; только таким путем ограниченное творение может встретиться с бесконечным Божественным светом, не подвергнувшись поглощению и сведению к нулю. Подобным же образом, через диспут, мудрецы разделяются и «идут по берегам», образуя Свободное пространство. Слова их диспутов впоследствии входят в это пространство и становятся частью акта Творения. «Исходным текстом» для раби Нахмана служит творческое прочтение кн. Исайи, 51:16—«Я вложил Мои слова в уста твои... чтобы возвести небеса и утвердить землю и сказать Сиону: "ты мой народ ("ami)". В книге «Зогар» (Введение, 5а) говорится: «Читайте это слово не как "ami — "мой народ", а как "imi — "со Мной", в значении "вы должны сотрудничать со Мной; и раз я могу создать небо и землю словом Моим, значит, можете и вы".
*
. Рассказывают, что один человек пришел к знатоку молитв и спросил его: «Что Бог говорит тебе?» - «Ничего, - ответил тот, - Он только слушает». - «А что ты говоришь Богу?» - спросил первый. «Ничего, я только слушаю».

[Sopheeya1984]

ПОЭМЫ

SТАВАТ МАТЕR

Пролог 1

В наш век оно воскресло снова,
Когда век этот изнемог, -
Единственное в мире слово.
Короткое как выдох: Бог.
Единственное. И едино
Для всех и через всех - насквозь!
Собор из всей вселенной глины,
Где все сверкнуло, все нашлось -

Иссохнувшие океаны,
Затопленный, забытый лес.
Цветы и люди, реки, страны -
Всем канувшим противовес.
Одна единственная гиря
Перетянувшая всю твердь,
Всю кровь и боль - все крики в мире,
Уравновесившая смерть.

Се есть. Так сдвинься, дай дорогу
Извечному, мгновенный век!
Я - человек, зачатый Богом,
Чреватый Богом человек.

Несу. Ращу. И вот - блеск чуда,
Сквозь тяжесть и сквозь глину - высь.
Плотину прочь! Долой запруду!
Мой плотный век, посторонись!

Мой век идей, мой век развалин...
В мой век на слом пускали храм.
В мой век топтали и пытали
Все что с небес сходило к нам.

Глушили лязгом пил хоралы,
Бросали вниз колокола.
А музыка не умирала -
Вся в корчах, в судоргах - жила.

Ей вновь выламывали руки, -
В крови, истерзана, года,
Она жила, дробясь на звуки,
На тыщи криков - но жила.

Жила еще... Все тише, глуше:
'Пустите!..' - звонный след в ночи...
'Я принесу вам с неба душу,
Дам небо, душу дам...!' - Молчи!

Ты не дала голодным хлеба,
Ты - лишь мираж в пустыне, дым.
Зачем нам сны, зачем нам небо?
Нам - плотным, явным и земным?

Поем земными голосами
И вместо храма строим дом.
И где добро, где зло - мы сами
Земным рассудком разберем.

Взлетел топор, сверкнула плаха -
Как богу зримому свеча.
За твердость рук, за точность взмаха
Обожествили палача.

Ослепшие от блеска стали,
За вышний перст принявши нож,
Радели люди и кричали:
Как красен он! Как он хорош!

Запретный плод Живого Древа
Познания Добра и Зла, -
Застрял он комом в горле Евы. -
Праматерь так и не смогла

Переварить его доселе.
И бедный муж ее не смог.
Они дышали еле-еле.
И вот тогда явился Бог...

Пролог 2

Вечерний город. Тень. Волокна
Теней и шорохи трущоб.
Дома и окна, окна, окна,
Налезшие звезде на лоб.

Дрожащими огнями далей
Откуда-то с конца земли
Они входили, подступали
И вот вплотную подошли.
Надвинулись сплошным экраном.
Весь окоем закрыли мне.
Век написал их крупным планом,
Оставив нас наедине - Огни и Душу.
Эта чаща Огней, мелькающих вокруг,
Хор одиноких, хор просящих,
Бесшумный лес просящих рук.
Кого они так долго просят?
Кто спутал все их колеи?
Кто им поможет? Кто их бросил?
Да чьи они?
Мои?.. Мои?..
-----------------------------
Этот дом стоял на Пресне,
Где-то в гуще тополей.
В этом доме жили песни,
Жило солнце на столе.

Было солнце и на лицах,
На дверях и потолке,
В час, когда являлся рыцарь -
Витязь с дыркой в башмаке,

То ли в левом, то ли в правом -
Только разве в этом суть?
Он под мышкой нес державу
И рычаг, чтоб повернуть

Мир, когда момент настанет,
И, конечно, повернет.
Так и будет - знает Таня -
Через час ли, через год.

А пока из дыр и трещин
Льется блеск, глядит простор
И поют немые вещи,
И вступает в разговор

С сердцем битая посуда,
Старый стол, диван, окно -
Даже гвоздь ненужный - чудо,
Пусть ненужный - все равно.

Все равно, он загорится,
От луча и без лучей,
Как крыло живой жар-птицы,
Пусть ненужный, пусть ничей.

Все равно, как только дробный
Дождь ударит вдруг в окно, -
Всплеск и запах! - сердце вздрогнет,
В сердце солнце - все равно.

Завтра будет то, что будет
Разве есть конец у дня?
Жить не страшно: - плавать в Чуде,
В реках жидкого огня...

Даже если ты невольно,
Обгораешь, ну так что ж?
Даже если жить так больно,
Ты ведь, боже мой, живешь!

Даже если волки рядом,
Жарких, жадных глаз не счесть.
Даже если мир - засада... -
Выход есть, раз песня есть:

'Отряды, колонны, лавина, -
Ряды марширующих масс.
Мы - сила, мы сплав, мы едины,
А я под ногами у вас.

Мы в ногу, мы в ногу, мы в ногу,
По гулкому камню дорог.
Нам мир уступает дорогу!
А я на путях поперек.

Под песней, под маршем, под пулей
Маячит моя голова.
Я тот, о кого вы споткнулись,
Запнулись разок или два.'

Стихнул дом. Вода из крана
Где-то капает во мгле.
Два оставленных стакана
На неубранном столе.
Песня спит, как чай в стакане
Как зеленое стекло.
Завтра встанет иль не встанет?
Столько песен полегло!

Далей нарастанье,
Дробных мыслей сеть,
Быстрый шепот Тани:
Милый мой, ответь!
Разъясни мне, - кто же,
Кто им всем помог
На одежду - кожу,
Тело на пирог
Выменять? Так можно...
Погоди, постой...
Умереть за то, чтоб
Дали золотой
Гроб с узорной крышкой?..
Я понять должна -
Неужель не слишком
Велика цена?!
-----------------------------
- Сюда вина! Еще подлей!
А тост! - За всех, за нас!
- За то, чтоб не было подлей
И хуже, чем сейчас!
- За тех, кто далеко
И нынче не пьяны!
- За новых пророков!
- А я за Татьяну!

- Гаудеамус игитур...
- Да помолчи, постой!
- За все, что было выпито!
Давайте по второй!

- За домик на Пресне!
- За то, чтоб и впредь...
- За Пашкины песни!
Так дайте ж допеть!

На этой остывшей планете
Велели нам строить уют,
Да камни кричат, словно дети
И спать по ночам не дают.
В геологи что ли? В дорогу -
С киркой и лопатой - в поля!
Да только 'мне больно, не трогай!'
Лепечет старушка земля.
Я б в физики вышел, да жалко
Материи этой земной.
Охотником стал бы, да галка
Приходится теткой родной.
По свету, по свету, по свету!
К чему ни пристанешь - отказ.
Вот так и попали в поэты,
Чтоб петь под дверями у вас.'
--------------------------------
Стихнул дом. Во мгле из крана
Где-то капает вода.
Чуть дрожит на дне стакана
Недопитая звезда.

Теней спутанные сети
Сад в окне, на стенке сад.
Сердце всходит, сердце светит,
В час, когда все вещи спят.

Дверь и переплет оконный,
Лампа спит и стул в углу.
И вступает рой бессонных,
Рой бессмертных в эту мглу.

Тропы с тенями косыми,
Звездный шорох, лунный звон...
Пробудись, пободрствуй с ними
Будешь к лику их причтен.

Будешь тише, будешь выше,
И внимательнее звезд.
Млечный путь повис над крышей, -
Встань на этот легкий мост.

Кто-то точки блеска вставил
В грудь резцом.
Весь мир в резьбе -
Ранен светом...
'Павел, Павел...
Милый, видишь?'
- 'Что тебе?'
- 'Ты... ты не видишь?'
- 'Что я должен видеть?
- Чего ты хочешь?' (Голос ледяной).
- 'Да ты ли это!
- Я тебя обидел? Мне стало скучно.
Вот и все
- 'Со мной?!'
------------------------------
Родился где-то в мире проблеск алый,
Открыла веко сонная вода
'Со м н о й?' - сосна высокая
сказала.
'Со м н о й?' - спросила у него
звезда...
-------------------------------
Стихнул дом. Вода... да где там -
Все молчит, темно кругом -
Ни воды, ни звезд, ни веток -
Как струна, оборван дом.

И не плещет и не блещет
И не бьется там, в груди...
Надо б ей уснуть, как вещи,
Спать, как вещи... Сон, приди!

...Не приходит. -.Просто стены,
Просто полки, тюфяки... -
Мир такой обыкновенный
Прост до страха, до тоски.

'Звездный шорох, шепот сада' -
Есть лишь голых прутьев сеть.
И не вглядываться надо
В них, а 'только б не глядеть'.

Было чудо - стала груда
Мертвая. Под ней возник
Ров, обрыв. Так жизнь не чудо?
Значит чудо - только миг?

Миг пустой? А жизнь - работа.
Как соседка и как мать,
Вечно бегать, делать что-то,
Для чего-то уставать.

Как у всех, обыкновенно...
Если я бы поняла,
Для чего пустой вселенной
Эти вечные дела?

Господи, да что ж случилось?
Что вдруг спуталось в судьбе?
Павел рядом. Вот он ... 'Милый ...
Милый, слушай ...'
- 'Что тебе?'
----------------------------
'Таня, ну пойми, Татьяна,
Ведь не только при луне
Выть и песни петь для пьяных, -
Что-то делать нужно мне!'
Тонкий звук в молчанье вкраплен,
Наплыла голубизна.
На окошке плачут капли -
Вот одна, еще одна...
Безответны, незаметны
Просто капли, так - вода,
В мутном мире предрассветном
Через небо - провода.
Чей-то вздох из сердца вынут,
Чей-то камень канул в пруд...
Капли вздрогнут и застынут,
Или вовсе пропадут...
-----------------------------
Где-то в мире забелели
Ледяные ленты рек.
Тихо падает на ели
Белый, белый легкий снег.

В дымку сизую одета,
Чуть колышется сосна.
Так прозрачно в мире где-то,
Где-то в мире тишина.

И в глухом лесу затерян,
От селений в стороне
Из смолистых бревен терем
С огоньком в резном окне.

Белым, белым снегом крытый,
В голубом краю лесном...
Точно к матери забытой
Хочет Таня в этот дом.

К белым елям... К тихой чаще
Под густых ветвей навес,
К хлопьям, медленно летящим,
Приласкавшим старый лес.

Молчанье жизни. Медленный и белый
Простор. Покой, не знающий конца.
Молчанье вечно занятого Делом
Стомиллионнорукого Творца.
Молчащие громады. Неуклонный
Путь в высоту деревьев вековых,
В одну звезду далекую влюбленных,
Так глубоко глядящую на них!..
Повсюду тишь. Куда ни ступишь, где бы
Ни оглядеться - снег и хрустали...
Молчанье свет рождающего неба,
Молчание зачавшей плоть земли.
Кричи и плачь. - Повиснет и растает,
Разбившись о неумолимость, крик.
Да, жизнь нема, жизнь нам не отвечает -
Она творит в молчанье каждый миг.
И счастлив тот, кто по немому взгляду
Одной звезды, пославшей слабый свет,
Сумел понять, что большего не надо,
Что большим и не может быть ответ.
Да, быть звездою, кагшею, туманом,
Застывшей веткой... Что такое 'я'
Перед вот этим все смешавшим, пьяным,
Единым полным вздохом бытия?
Все потонуло. Ни больших, ни малых
Дел и людей, вопросов и эпох,
И даже боли и тоски не стало,
А только этот бесконечный вздох:
'Лю-блю!' Пожалуй, с сердца хватит
Одной звезды и плещущих ветвей...
Благодарю, неведомый Создатель
Земли притихшей и души моей!..
--------------------------------
'Надоело! Надоело!
Стенка и избыток сил.
А 'В начале было дело'
Некий старец огласил.
Уложенье вековое
Всех устроило вполне.
Было дело, но какое -
До сих пор неясно мне.
Как-то не на все ответил
Сей почтенный господин.
Может где-нибудь на свете
Недостаточно плотин?
Может, он имеет виды
На какой-нибудь залив,
Филемона и Бавкиду
С глаз светлейших удалив?
Ох уж эти Филемоны!
Это нынче не беда -
Если надо, миллионы
С глаз исчезнут без следа.
Будут вместо них герои, -
Вихрь с железом пополам.
Бог, как видно, мир достроил.
Что же делать в мире нам?
А часам дела нет
До всего на свете.
Ход часов, ход планет
Ход тысячелетий.

'Так и так,
так и так
И никак иначе.
Все пустяк,
Ты пустяк,
Ничего не значишь.'
Плачь, кричи -
немота,
Захлебнешься сушью.
Жизнь пройдет
мимо рта
С тем же равнодушием.
'Так и так,
Так и так'
- Нет, не так, а эдак!
Не пустяк, а костяк!
Пусть же переедут
Пополам! Пусть в крови,
Но не просто рядом!
Слышишь? Ос та но ви !!
Я хочу! Мне надо!'
Лбом об стол. В кулаке -
Клок тетради рваной.
К черту стих!.. Звук в замке?..
Это ты, Татьяна?
Она...


Пусть только б не было упреков
И слез.
...Да, нет - как будто не слеза,
А снег потек...
- Где ты была?
- Далёко.
И улыбнулась, чуть прикрыв глаза.

По влажнымкосам провела рукою,
Смахнула тихо мелкихкапель дым.
И опоила комнату покоем,
Каким-тосранным, белымичужим.
Покой... Сюда, где и углы кричат,
Где, кажется, и стол куда-то рвется..
Здесь приютиться может целый ад,
Лишь для покоя места не найдется.
. 'Где ты была?... Ну что же ты
молчишь?
Скажи мне.' Кос заснеженных прохлада
И эта нарастающая тишь,
Покой и даль чуть поднятого взгляда.
И вдруг он встал, опорожнил стакан,
Схватил пальто, на миг раздернул
штору.
'Я слишком трезв а, может, слишком
пьян.
Молчи одна. Не жди. Приду не скоро.'

- 'Постой! Постой! Не надо так... -
Ушел...
А я-то думала - вернусь в квартиру...
Но здесь все то же - занавеска, стол...
И так же нет ни неба и ни мира.'
-------------------------------------
Холод. Ветер. Воздух мутный
И чужие огоньки.
Слишком в мире неуютно,
Слишком звезды высоки.
Улиц спутанных откосы...
Надо бы свернуть назад,
Надо бы уткнуться в косы
И поцеловать глаза
И почувствовать всей кожей,
Всем лицом своим тепло.
Может ... - ничего не может!
Ничего б не помогло.
Так и будет: ночь, мерцанье
Непонятного огня
И шатанья и незнанье:
Есть ли я иль нет меня.
Проводов чернильных нить
Под все тем же мутным небом.
Что там 'Быть или не быть?' -
Был я или вовсе не был?

Голос детский, звонкий, страстный,
Пионерчика фальцет,
Легкий флаг как радость красный, -
Это было или нет?

'Мы за целый мир в ответе,
Мы за счастье всех борцы!'
Все постигнувшие дети,
Всех учившие юнцы.
Все размечено на плане,
Целый мир, как на руке.
Справедливость? Здесь, в кармане.
Правда? В вещевом мешке.

Никого не пожалеем!
Грянет бой, раздастся гром!
Под колесами идеи
Все ненужное сомнем!

Возведем великий город!..
И во имя счастья в нем
Забирает Черный Ворон
Черной ночью мать с отцом.

Черный Ворон ночью кружит,
Черный Ворон метит мать.
Вещий ворон, если нужно,
Можешь печень мне склевать.

Буду тих и нем как рыба,
Если нужно, хватит сил.
Прошептать тебе 'спасибо'...
Только вот за что, забыл.

Есть кострище, есть могилы -
Черный след и красный след.
Но еще ведь что-то было?
Было что-то или нет?

' Отряды, колонны, лавина
Ряды марширующих масс.
Мы - сила, мы - сплав, мы - едины.
А я под ногами у вас'.

Хищный глаз над всеми плавал,
Красный глаз и темень крыл.
Черный Ворон, Черный Дьявол
Царство света сторожил.

Крик вороний среди плача,
Гром 'Урра' на стон в ответ,
Красный глаз в толпе незрячей...
Это бог наш?! - Бога нет!

Прямо в ад идет дорога!
Дымно-черен красный цвет!
Люди-овцы! Ради бога!
Стойте, люди - Бога нет!

- 'Мы в ногу, мы в ногу, мы в ногу!
По гулкому камню дорог.
Нам мир уступает дорогу.
А я на путях поперек'. 

Опьяняющее знание.
Новых битв далекий гром:
'Мы пророки отрицанья!
Мы лицом к лицу с врагом'.

Чувство сипы, вспышка света,
Непочатых дней запас...
Это было! Было это?
Ну так где ж оно сейчас?

Мой противник чернокрылый,
Этот красноглазый бес,
Гордый взгляд нечистой силы,
Точно призрак, вдруг исчез.

Он со мной не принял боя.
Он ... как копоть, словно дым -
Всюду ... Все покрыв собою,
Стал для глаз неразличим.

Где гроза, величье, пламя?
Только чад во тьме пустой.
В пустоте машу руками,
Задохнувшись пустотой.

И нет ни колонн, ни отрядов,
Ни маршей шагающих масс. -
Понурое тощее стадо.
А я под ногами у вас.

Пасутся рогатые братцы
У ног и лица моего.
Мне надо б, наверно, подняться,
Да вот не пойму, для чего.
------------------------------
'Павел?'
В доме ни зги,
Только шорох, скрежет...
Вправду ль были шаги
Или просто брежу?
- Павел?..
(Бред, просто бред...)
- Павел, ты? Войди же!
(Нет, опять... Снова - нет...
Ветер стекла лижет.)

Так мертва тишина?
Ложь - и звук и промельк?
Вправду нежить одна
Обитает в доме?

Если б только уснуть
На часок единый.
Если б только чуть-чуть
Потеплее льдина...
Это в глупой яви
Все наоборот. А во сне - там Павел
Снова ей поет:

'Спи, моя пушистая,
Мой мохнатый глаз, -
Все зайчата с лисами
Не уйдут от нас.

Просверкают заревом
Рыжие хвосты,
Будут разговаривать
Хрусткие кусты.

Загорится щелочка
Красная вдали,
И запахнет елочка
На краю земли.

Все начнется заново
Где-то на краю,
Ведь нельзя обманывать
Сказочку мою.'

Как страшно вылезать из сна!
Вдруг вспомнить: каждый в одиночку.
Смерть лишь на миг дала отсрочку,
Но - вот она. Опять она.

Так значит можно разрубить
Сплетенье рук, срастанъе, завязь?!
Не может быть, не может быть!
Мы... милый мой, мы обознались!

Ведь это - мы! Какой судьбе
Под силу душу выместь, вылить?!
Мне больше места нет в тебе?
А где ж быть мне? Или?... Или?...

Крик оборвался. Стон затих.
Смерть глушит крик и всплески тушит.
.....................................
Как может вдруг не стать живых?
Как может смерть пробраться в души?!
----------------------------------
А где-то облако ложится
В домов густеющую тень.
Плывет, покачиваясь, птица
На крыльях, медленных, как день.

До края неба доплывает,
До края света - до темна -
И молча крылья предлагает
Душе, застывшей у окна.

Простор, напившись тишиною,
Чуть дышит, облако клубя.
'Ты можешь плыть и плыть за мною,
Все удаляясь от себя.

Сюда, на Запад, по потоку
Зари - в невыносимый свет.

Смерть чуть видна, смерть так далёко...
Есть только ты, а смерти - нет...'

Так вот откуда всходят звуки
Колоколов, хоралов, месс!
Встает стоглазый и сторукий,
Высокий, как молитва, лес!

Так вот откуда всходят шпили
И начинается прибой
Живого Духа, всплеск воскрылий,
Пространства свиток голубой.

Каким путем - коротким, длинным -
Как я пришла в твои поля?
О неоткрытые глубины
Обетованная земля...
-------------------------------
Как? Как мне жить?
Ответь мне, Таня.
... (Погасли света острова.
Как страшно далеки слова!
Как близко и легко молчанье.)
- Тебе со мною тяжело. Но мне -
Мне трудно. Жить почти невыносимо.
(Лишь только кромка над землей в огне.
А мир в дыму, в лиловых волнах дыма.)

- Мне кажется порой, что жить
преступно
Где хочешь - дома, даже на лугу,
В цветах, в траве - бьет в ноздри запах
трупный
Нельзя дышать. Да, - нечем. Не могу.

(А ночь, как море. Водоем глубокий.
От собственной безмерности темна.
В ней тонут судьбы, затонули сроки
И тишью захлебнулись времена.)
Послушай, Павел... Тихо как,
послушай..
И если я могу тебе помочь,
Так помолчим. Пусть ночь втекает
в душу
Ночь больше нас, и больше знает ночь.

Ночь знает? Что? Ночь зачеркнула
Все, что я знал. Сквозь жизнь - черта.
И только нарастанье гула
И только эта пустота,
Наполненная всем...

Что-то есть, что-то ждет, что-то вправе
Командором пожаловать в дом:
'Мы без ног, мы без тел, - но раздавим!
Мы без глаз, но найдем и сомнем!'
Этот марш, этот топот безногих,
Тех, кого не объять и не счесть,
Этот крик безголосых: 'С дороги!'
Точно что-то... ну да, что-то есть
Вправду... есть. Эта сила иная,
Этот шепот и гром - этот бред -
Это есть, ну а я?
Я не знаю,
Я не знаю, я есть или нет... 
Ночь... Ты ночью на звезды глядела.
Ну, а мне не тепло у огня
Звезд твоих. Мне до них нету дела
Точно так, как и им до меня.

До всех этих мельчайших и крупных
Фонарей, понатыканных в мгле, -
Красоваться над нами преступно,
Как преступно ходить по земле

Нам над мертвыми.
- Господи, Павел,
Но ведь мертвые вовсе не там.
Ты всех мертвых как звезды оставил.
Вот они и кричат по ночам.

Я оставил?!
- Ну да, ты на тризне
Вечно пьешь, а на жизнь нету сил.
Ну, а мертвым... Им надобно жизни,
Той, которую ты не вместил.
Ты все ждешь катаклизмов, мессии,
Мне ж довольно шуршанья листвы.
Для меня мертвых нет, все живые,
Для тебя все живые мертвы.
А ведь это так тихо, так просто
Быть живым... Знаешь, с травкой любой 
Я сама проросла над погостом,
Замолчала сама над собой.
Да, сама - сквозь могильные плиты,
С той березой до самых небес.
...............................
Нет, не умер ты вместе с убитым
И с воскресшим еще не воскрес.
------------------------------
Выжат, выдавлен,размолот.
Но ведь есть же за окном
Люди, лица, камни, город.
К черту этот тихий дом!

Бег рекламы, бег трамвая -
Синий, желтый, красный свет...
Пусть мелькает, пусть мелькает -
Было - нету, было - нет.

Все быстрее и быстрее...
Как чудовищно легки:
Драмы, песни и идеи,
Ультра-новые стихи...

И картины и портреты...
Раз - готово, два - лови!
Было - нету, было - нету -
Погоди, останови!

Было - нету... - Нету силы...
Да уйми же этот пляс!
Сделай так, чтоб что-то было
Хоть бы на день, хоть на час.

Я не знаю - камень, кошка,
Площадь старая, вокзал...
Эти грустные окошки,
Как усталые глаза...
-----------------------------
- Может мы, как тени кружим
Возле старого окна.
Там, где жили наши души,
Там, где были мы сполна.

Мы стояли против вала.
Вихрь - а в нем душа - гола.
Нас стихия обвевала.
С нами ровнею была.

Люди, боги или черти,
Но уж только не скоты,
Мы, просоленные смертью,
Были, видишь ли, - чисты.

- Может ты и смерть осилил,
Да шумишь не по летам.
Мы, мой милый, тоже были.
Только были мы не там.

И скотами были чаще
Мы, чем бронзою литой...
Но и скот, в аду горящий,
Может быть уже святой.

- За всех вознесенных
Нам выпить пора!
Петр, пей за Семена!
Семен, - за Петра!
- За всех погребенных,
Скажите скорей. Петр, пей за Семена
И Павлу подлей!
--------------------------------
Тихо в доме. Застыла посуда.
На кровати стакан, под столом -
Нож, бутылок наваленных груда
И какой-то немыслимый дом.
Черно-розовой скатерти клок
И в окурках в углу, на диване
Чей-то скомканный белый платок.
Как?.. Да как он попал сюда? - Танин,

Танин... Таня... о этот избыток...
Перегруженный птицами сад,
Взгляд под тяжестью счастья закрытый,
Мной одним переполненный взгляд...

Эта тяжесть минуты безмолвной, -
Таня... этот внезапный столбняк,
Точно смерть непомерный и полный,
Непосильный и тяжкий, как мрак.

И - внезапная легкость рассвета.
И - как будто и впрямь - два крыла...
Я любил это. БЫЛО ведь это.
Но... все смертно. - Любовь умерла.

Спета детская песня о рае.
... Что за гомон летит из окна?!
Там весна... - И весна умирает.
Там весна... - Ну и что ж, что весна?
---------------------------------------
Весна! О, Господи, - весна!
Разлив весенний, дух весенний!
Жизнь, не имеющая дна -
О, наводненье воскресенья!

Да хлынет жизнь! Все можно - вдруг
Рвануться в небо вслед за птицей
И на глазах преобразиться
У смерти выскользнув из рук.

Он длится, первый день творенья,
Не завершившийся и днесь. -
Ответ всех трав, хорал весенний,
Ввысь солнцу грянувший: Аз есмь!

Глаз солнца! Жги, дари и требуй,
Любовь бессонная моя,
Зияющая рана неба -
Прострел сквозь грудь небытия.

О щедрость творческого дара,
Призыв сквозь миллионы лет
На жар ответить равным жаром,
Зажечь от света равный свет!

Весна пришла на землю снова -
Жизнь, хлынувшая из глубин!
Одна... Ну что же тут такого?
Земля одна. И Бог один.

И как ни бесконечно много
Тьмы в мире, - расступилась мгла.
Душа растерзанного Бога
Вновь по кусочкам собрала.
------------------------------
Эпилог

Послушайте!
Встаньте из-за стола!
Выйдите, выйдите из квартир!
По миру трещина пролегла!
Сегодня в полночь треснул мир!

Не слышите гула?
Вам жалко тепла?
Не видите? Сдуло
Стакан со стола?!

И... ложка и ножик
Взлетают, звеня! 
О Господи, боже! -
Сдувает - меня!!
Метель снеговая!
Метель с площадей!
Сдувает, сдувает,
Сдувает людей!

Вздувается, свищет -
Стол, скатерть, костыль!
Мы люди иль листья??
Мы люди иль пыль!!
------------------------------
ГДЕ?
ГДЕ?
ГДЕ?
ВПРАВО ИДТИ ИЛЬ ВЛЕВО?
ГДЕ?
ГДЕ?
ГДЕ?
СЫН МОЙ УБИТЫЙ - ГДЕ ОН?

ГДЕ ЖЕ В ГОРАХ ЛУНЫ?
В МОРЕ ИСКАТЬ? НА СУШЕ?
Я ОБЫЩУ ВАМ СНЫ!
Я ВАМ РАЗРОЮ ДУШИ!

РАЗВОРОШУ СЕРДЦА!
СТЕНКИ СЕРДЕЦ РАЗДВИНУ!
ГДЕ ЖЕ ОН - СМЫСЛ ЛИЦА,
СМЫСЛ УЛЫБКИ СЫНА?

ИЛИ ДОЛЕТЕЛ И СГАС
СГНИВШЕЮ В ПОЛЕ ЖАТВОЙ?
НЕ УМЕСТИЛСЯ В ВАС?
КАИНЫ, ГДЕ ЖЕ БРАТ ВАШ???
-----------------------------------
Это кровь из мира хлещет -
Шум валов, живой поток.
Сквозь распавшиеся вещи
Проступает в мире БОГ!

Вот оно. Неотвратимо
Обагряет даль и близь
То, что не проходит мимо,
От чего нельзя спастись

Ни в безлюдье, ни в народе,
Ни назад и ни вперед. -
Это то, что не проходит,
Даже если все пройдет.

То, что в семени расчертит
План листа и план корней.
Это то, что больше смерти
И бесчисленнее дней.

То, чему Вселенной мало,
Что солнца способно сместъ
И среди любых обвалов
Повисает вечным 'ЕСТЬ'.

О, великая тревога
Площадей, окон, квартир!
Обнажившийся до Бога,
Обнаживший Бога мир.

Вещи, ценности, идет -
Все швыряется в поток!
Мира убыль. Мир скудеет.
Прибывает в мире Бог.
--------------------------------
Дантов ветер за спиной!
Мчимся адскими кругами
Вместе с домом и женой,
Вместе с мыслями и снами!

Слиты вместе, шиты, свиты
На какой-то страшный срок
В адский узел, в адский свиток
Рот ко рту, к виску висок!

Таня! Я ведь на ногах
Не стою. Волною, взмахом
Поднят, сбит! Все - только прах!
Вся душа - по ветру прахом!

Никакого Павла нет!
Я ведь знал давно: - в просвете
В целях жизни бился бред, -
Был всегда в нас этот ветер!

Но покуда он умы
Не задул, не тронул числа.
Нам казалось - есть лишь мы:
Он же - только сон без смысла.

Только страх на полчаса,
Только холод на мгновенье.
Только мертвых голоса,
Только странное смятенье.
А теперь - со всех сторон -
И над нами и под нами -
Он - повсюду. Есть лишь о н,
А случайный сон - мы сами.

Кто я ? Отчего я с ними?!
Как я жаждал доказать,
Что я есть и втиснуть имя
В мир, как жгучую печать.

Клейма, вечные печати -
Имена! О, сколько их -
Я - профессор, я - писатель! -
Ветер! Ветер! Ветер! Вихрь!

Больше даже не приснится,
Не примнится сердцу тишь...
Носит, гонит! В спины, в лица!
Таня! Как же ты стоишь?

Ни на чем... легко и просто,
Как звезда и как земля...
Таня - тихость, Таня - остров,
Память дальняя моя...
---------------------------

Stabat mater dolorosa...
... Молча мать стояла
Миру жаждущему слезы
Матерь раздавала.

Оживет и мертвый камень,
Всем иссохшим хватит -
Истекла совсем слезами,
Источилась Матерь.

Над немым сыновним телом
Птицей чернокрылой,
Все отдавши, что имела,
Скорбная застыла.

Stabat mater dolorosa...
Век, как день единый.
Матерь спросит с мира слезы,
Матерь спросит Сына.

Смотрит Матерь в наши лица
"Где ОН?" .- стонет ветер.
Лучше б миру не родиться.
Если не ответит.
--------------------------
Конец
60-е годы

[Sopheeya1984]

ЧУЖИЕ СНЫ

1

Не чувствую. Что мы разделены. -
Ты просто спишь, твой сон бессрочный
длится,

А я смотрю твои цветные сны,
Уже не видя самого сновидца.

Расправлен дух в последней глубине.
Недвижный лик из мрамора изваян.
Но что же, что же движется во мне?
По чьим веленьям сердце оживает?

Не чувствую, что мы разделены.
Ни 'там', ни 'здесь' - все те же волны
света...

Ты спишь. А мне показываешь сны.
Цветные сны твои... но сны ли это?
2

Бессмертие... Оно живет вот тут,
В моем виске пульсирует бессмертье.
Чужие сны невидимо плывут
И предстают перед глазами сердца.

Не разбуди, а вниди в долгий сон...
Великий сон горы веками длится.
Отвесом к небу профиль устремлен.
Пространство кружит,
как большая птица.

Не разбуди... Ну что с того, что вдруг
Покажешь всем, откроешь перед всеми?
О, веточки оторванный испуг!
О, раненое, вскрикнувшее время!

Не тронь его. Источники темны.
Чем глубже пласт, тем тише,
безответней.
Лишь научись смотреть чужие сны,
И Бог войдет в твой сон тысячелетний.

3

Чужие сны... И мой прозрачный сон,
Вам всем чужой... А небо над домами? 
А тот густой, поросший лесом склон?
А это отгорающее пламя?

Все чуждое? И как чужие сны
Неведомо? Чей дух наполнил глину?
Кто чертит в небе линию сосны,
Кто чертит в скалах тайные картины?

Нет никого. Лишь блики на воде,
Загадки леса, вечности дремота.
Не кто, а что. Не где-то, а везде,
Всегда, во всем, и все же -
кто-то. Кто-то.

4

Я вслушиваюсь в собственную душу.
Звук замирает. Внешний мир приглушен.
Во мне растет (о, как она нужна!)
Раскинувшая крылья тишина -
Невидимый, нерукотворный храм,
Поставленный наперерез ветрам.

Угадываю... Различаю... Верю...
Молчанье открывается, как двери,
В тот самый сокровеннейший придел,
Где только дух - и ни имен, ни тел. 
Здесь пустота. Как там, вверху Синая.
Великая. Единая. Сквозная.
Очищенный, освобожденный путь
В любую грудь.

5

Тот путь, ведущий от тебя ко мне, -
Мгновенье света, небеса в окне,
Та тихая таинственная связь,
Что длится вечно, изнутри светясь,
Тот общий сон, что, всем приснясь,
прожег
Из сердца выход внутрь другого -
Бог.

6

И сотворил Господь Адама спящим.
Он жил во сне. Он видел вещий сон:
Рассветный луч в густозеленой чаще,
Пахучий ландыш, нежный анемон.

Луг отцветал и наливался колос,
И в сон пространства не врывался крик.
Земле и небу снился тот же Голос,
Глядел сквозь все один и тот же Лик.

Тек в мире свет и не текли событья.
Из звезд и зорь земля сплетала сны.
И все свершалось только по наитью, -
По тайному веленью глубины.

В глубоком сне взрастало жизни древо
И древо знания добра и зла.
Во сне, сквозь сон рука Господня Еву
Здесь возле сердца самого нашла

И вынула. И этой жаркой плоти,
Его ребру родному - сатана
Сумел шепнуть: 'Когда же вы поймете,
Что жизнь вам снится? Пробудись,
жена!'

И вот сверкнул тот самый плод
на Древе, Который был с рожденья запрещен.
И пробудилось беспокойство в Еве
И разорвало чудотворный сон.

И поняли они, что дольше века
Им не прожить - 'Мы смертные, Адам!'
И было два дрожащих человека.
А Бог? - 'Что Бог... Он только
снился нам'.

7

Журчал ручей. Благоухали кущи.
Деревья гнулись, наклонясь к воде.
Но Он... Но этот Тихий Вседающий...
О, в первый раз раздавшееся 'Где?!'

И только там, меж ребер, где-то слева,
В скрещенье снов, в переплетенье воль,
Откуда Бог когда-то вынул Еву,
Впервые в жизни шевельнулась боль.

Как будто кто-то, кто был тайно спрятан
Туда, вдруг выпал, и в пустую грудь
Вошло, как вздох, печальное 'когда-то'...
И тихое, как сон, 'когда-нибудь'...

8

Он не увидел Бога своего,
Смотря на мир, на сто частей разъятый.
А Каин - темный первенец его, -
Смотря на брата, не увидел брата.

Как будто раскололась неба гладь.
И только ветер - всей земли хозяин -
Ревел и выл, стремясь перекричать
Далекий голос: 'Где же брат твой,
Каин?!'

И покатилась слезная лавина
С тех самых незапамятных времен:
Рыдает Матерь, потерявши Сына,
И плачет Каин, потерявший сон.

9

А травы спали; и спала береза.
По небу тихо проплывали сны,
На тонких ветках вспыхивали слезы,
Смола струилась по стволу сосны.

Шептали ветры быль и небылицы,
И звали вдаль. И в глуби звал покой.
И спал простор. И знали только птицы,
Что снилось веткам, спавшим над рекой.

А птицы знали. Господи, откуда?
Чуть розовела тихая вода.
Мгновенной песней вспыхивало чудо
И улетало. Господи, куда?

10

Ты навек земле оставил
Свой последний страшный стон.
Авель, Авель, где мой Авель?!
Каин, Каин, где твой сон?!

Вас одно взрастило лоно,
Мать зовет сынов домой. -
Каин, Каин, мой бессонный,
Авель, Авель, спящий мой...

Длится сон твой... Там, над крышей,
В колыбели голубой...
Вижу сердцем, чую, слышу...
Ты со мною, я с тобой.

Мой родимый, баю-баю...
Проплывают облака.
Обнимаю, обнимаю.
Колыбель твоя легка.

Тихо-тихо, еле-еле,
Чуть качнула и опять
В этой синей колыбели
Буду век тебя качать.

В зыбком тающем тумане
Тает боль и тает страх...
Спит земля на Божьей длани,
Как младенец на руках.

Если б все ночные вопли
Стихли в этой сизой мгле...
Помоги, мой сын усопший,
Всем бессонным на земле!

Ради матери скорбящей
Встань над слезною рекой,
Возврати нас в царство спящих,
Беспокойных успокой.

Сердце надвое разъято,
Там, в груди моей - провал.
Помолись со мной за брата,
Чтобы он тебя узнал.

Посреди одной пустыни
Вам один построен дом.
Наклонись звездою синей
Над озерным хрусталем.

Промелькни дрожащей каплей,
Помоги моей любви, -
Уколи лучом внезапным,
Легким духом проплыви...

Тайна жизни - птица ночи,
Крылья чуткие расправь!
Тихий сон, смежи нам очи,
Чтобы сердцу видеть Явь.

11

Эта Явь откроется за гранью,
Там, где исчезает метр и час,
Там, где длится вечное сиянье,
Скрытое от неготовых глаз.

Торжество ликующего света,
Жизни безграничной торжество.
Дух неотягченный, не одетый
Ни во что - совсем без ничего.

Где-то дальше, глубже нас и выше,
В той непостижимой глубине -
Нищий дух, которым все мы дышим
Дух, который бодрствует во сне.

Он не изречен и не изваян
И ни от кого не отделен -
Легкий дух, который навевает
Нам целящий, жизнетворный сон.

В тишине открытой и великой -
Только волн таинственный прибой.
Ничего - ни слова и ни лика.
Ничего - меж мною и тобой.

Расступились стены и покровы.
Мы не можем быть разделены.
Это Явь. И к ней пути иного
Нет, как только сквозь чужие сны.

Семидесятые годы.

[Sopheeya1984]

СЕМИСВЕЧНИК

Свеча 1-я. огонь украденный

Огонь! Огонь! Зрачок Зевеса!
(Сей взбег, сей взмах!)
Разодранная вмиг завеса -
Прокол в сердцах!

Рассудок навзничь! Бога, Чуда
Черты видны!
Он к нам врывается оттуда -
Из глубины!

Повелевает на колени
Рвануться нам,
Он здесь - гроза и разоренье,
Но где-то там...

Вот там, где никому не тесно,
Где глаз - звезда...
Он - весть оттуда! Он - небесный!
Он - зов туда!

Чиста, как пламена заката,
Господня страсть.
Как ты посмел, огнем зачатый,
Огонь украсть?!

Горит во тьме, как глаз бессонный,
О жизни весть.
Как ты посмел, Огнем рожденный,
Огонь низвесть?!

В земные поместить затворы,
С небес на дно?
Как Он тоскует по простору,
Где все - Одно!

Как рвется Он стокрылой птицей,
Сжигая клеть!
Огонь для тех, кто не боится
В огне сгореть!

Кто от своих бессчетных братьев
Не отделим.
Он входит в пламя, как в объятье
Со всем живым.

Что ж ты сдержать не можешь крика
В свой судный час?

Ты, вырвавший у неба с лика
Горящий глаз?!
И кровь, сжигая мир, струится
С пустых небес.
И хочет остудить глазницы
Слепой Зевес.

Свеча 2-я. Огонь говорящий

Купины неопалимой
Блеск внезапный - жар глубин.
Наше сердце неделимо:
Слушай, мир мой, Бог един!

Все одно и нет чужого,
Сто окон - один чертог.
Так сказал душе Егова:
Вот завет наш: Я - твой Бог.

Я, связавший эти нити,
Сжавший все в одну ладонь,
Всех держащий, - Вседержитель,
Возжигающий огонь!

Ради Бога, Жизни ради,
Ради вспыхнувшего дня -
Ни искринки не укради
У единого огня!

Туго стянут день грядущий
С прошлым в узел бытия.
Я - супруг твой, - молвил Сущий,
И впечатал: только Я.

И легла столбами света,
Рассекающего тьму,
Тяжесть Ветхого Завета -
Тяжесть верности Тому,

Кто извечно верен каждой
Капле (все - единый вал),
Тяжесть той вселенской жажды
По началу всех начал,

Тяжесть звездного чертога,
Тяжесть солнца и земли,
Слово огненного Бога:
Все едино, не дели!

Я - во всем, во всех, со всеми,
Чья душа в святом огне.
Кто воспримет Божье семя?
Кто подарит Сына Мне?

Из какой Он выйдет дали,
Сын земли и неба сын?
Тот, кто выжжет на скрижали:
Слушай, мир мой, Бог един!

Свеча 3-я. Огненный вестник

Сквозь дали и даты -
Распявшим, распятым,
Убитому брату,
Убившему брату!

И агнцу, и волку -
Завет голубиный -
Проклятья да смолкнут! -
Едины, едины!

И черным, и красным,
И красным и белым:
Сраженья напрасны -
Единое тело!

Во всех иноверцах -
Единою болью
Стучащее сердце -
Набат колокольный!

Он взял наше бремя,
Он взял наши муки
За всех и над всеми
Раскинувший руки.

И миру неведом
Итог под итогом:
Любая победа -
Распятие Бога.

И лишь побежденный
Услышит лавину
Пасхального звона:
Восстал Всеединый!


Свеча 4-я. За светом!

Свет был. И нет. Куда ты скрылась?
Где ты?!
О, Эвридика - свет моих очей!
Но я пойду во тьму вослед за светом!
За Эвридикою пойдет Орфей...

И перед мукой страшною моею
Ад задрожит и растворит врата.
И темнота отступит пред Орфеем.
Или меня поглотит темнота.

Вослед любимой ускользнувшей тени,
Нащупывая тайный след следа
По гулким, гудким, звуковым ступеням
Спускаюсь внутрь. О, Господи, куда?

Я различаю в брезжущем тумане
Неясных линий шелестящий лес,
Как будто кто-то чертит наши грани
И плоть еще не обретает вес.

Здесь, в глубине бездонного провала,
Как стаи листьев, души шелестят.
В стране концов они берут начало
И нас зовут вперед, а не назад.

И надо мне пройти сквозь мрак великий,
Не оглянувшись, не подавшись вспять,
Чтобы достать до вечной Эвридики,
До Света негасимого достать.


Свеча 5-я. Орфей оглянувшийся

И это Е С Т Ь. Во тьме светло.
Мерцает узкий вход.
До света сердце доросло
И все еще растет...

Куда? Неведомо... В меня
Глядит горящий глаз.
Зрачок вселенского огня
Заглядывает в нас.

И манит и велит идти
Без цели и следа.
О, это веденье Пути
В неведенье куда!

Иду! Иду!.. Во тьме зажглись -
Глаза души моей...
- Я здесь! Орфей мой, оглянись!
Остановись, Орфей!

- Любимая. Иди за мной!
- Куда? - В наш вечный Дом.
Чтоб быть не тенью, а живой,
Не смертной - божеством.

- Орфей, Орфей! Я не могу!
- И я, как ты, не мог.
Мы в адском топчемся кругу,
Но вечный свет прожег

Тьму вечную и выжег вход
Туда, где смерти нет.
- О, Господи, но как он жжет,
Твой негасимый свет!

Остановись! Я или Он.
Я смертная, Орфей.
Для смертных есть иной закон.
- Не для любви моей.

- Так ты так мучаешь, любя?
- Веление Огня.
- Огонь, который вновь тебя
Уводит от меня?

- Любимая, да нет - к тебе!
В тебя! - Но я без сил.
О, не мешай моей судьбе!
Зачем ты разбудил

И поднял из небытия,
На свет из темноты?!
Прощай же...
- Оглянулся я.
Но... где же, где же ты?!


Свеча 6-я. Я есмъ огонь

Нет ничего... Пустой, ничей
Лес. Ни лица, ни слов.
Есть только линии ветвей,
Да линии стволов.

Огромный вяз, склоненный в пруд,
Плеск... лепет... дух... вода...
Они куда-нибудь ведут...
Но, Господи, куда?

В каком-то позабытом сне
Был этот холм с кустом...
Они напоминают мне...
Но, Боже мой, о чем?

Какой-то край далекий... Там,
Где мир, как небо тих,
Я был Орфей... или Адам...
Нет, раньше, прежде них...

Еще не место и не век,
Еще до всех имен -
Сын Человечий... Человек.
Еще не наречен

Никак. И всё вместивший в грудь.
О, эта полнота!
Внутри души - и цель и путь
И нету ни листа,

Отторгнутого от меня. -
День гаснет. Тает мгла...
Из ночи в день и в ночь из дня
Иду путем ствола.

И вдруг - немое торжество!
Тот высочайший миг:
Из пустоты, из ничего
Восходит смысл и Лик.

Самосвеченье Бытия...
Все это было... Что ж,
Я совершил? Что сделал я,
Что охватила дрожь

Всю душу и нахлынул страх,
Как будто камнем вниз
Я брошен был и на руках
Над бездною повис...

О, Господи! Мой день, как год,
Томительно тяжел,
И вечно печень мне клюет
Безжалостный орел.

В каком аду, в каком огне
Горю, его кляня, -
Того, кто вновь летит ко мне
Напомнить про меня

Всецелого. О, этот взлет
Великой птицы! Плачь,
Душа больная!.. Как он жжет.
Божественный палач!

Какая боль!.. Сквозь все пласты
Души!.. Уйди, не тронь!
Но... враг мой, друг мой - это Ты,
Мой внутренний огонь!

Огонь, не поглощенный тьмой,
Прожегший тьму мою!
О, мой палач - целитель мой
Всесильный - узнаю!

Так вот она - вина моя:
Как долго, как давно
Мы разделились - Ты и я -
Не слиты, не ОДНО.

Владыка жизненных глубин,
Крик смолк, я снова тих -
Един с Тобой, с собой един,
Нет более двоих!

Огонь! Огонь! Внутри, во мне -
Огонь! Сей взмах, сей взбег!
Я есмь Огонь! Я весь в огне
И не сгорю вовек!


Свеча 7-я. Огонь творящий

Осанна! Осанна
Горящему Богу!
Свечение раны,
Сжигание порога.

Закон Миродержца:
Единая воля. -
Из самого сердца -
Свечение боли.

Кому-то - геенна,
Кому-то - разруха -
Сжигание тлена,
Возжение Духа.

Вовне есть границы,
Внутри - ни единой.
Пусть Он разгорится,
Наш пламень глубинный.

И верьте, не верьте! -
Жизнь мертвый обрящет.
Победа над смертью
Есть Огнь Творящий.

[Sopheeya1984]

Содержание ветки:
Антоний Сурожский "Встреча с Богом Живым"
Антоний Сурожский - "О созерцании и подвиге"
из сочинений Никифора Уединенника
Исихазм
В помощь безмолствующим. - Монах Симеон Афонский
Безмолвие - Святоотеческий курс врачевания души
о. Иоанн Мейендорф - Византийское богословие. Исторические тенденции и доктринальные темы.

******







Антоний Сурожский

ВСТРЕЧА С БОГОМ ЖИВЫМ



Бог является нашим первичным опытом. Бог воспринимается нами с такими чувствами, как священный ужас, неописуемая радость, любовь.

каждое существо (сейчас мы говорим о человеке) имеет с Богом отношение единственное, неповторимое, и поэтому является абсолютно незаменимым существом. Это значит, что и в своем становлении, пока он еще на земле не полностью стал самим собой, он должен вырастать, в меру своего самого подлинного бытия

нет такой идеальной формы человека, которой он должен достичь; человек должен стать самим собой.

И только потому считаем Его подлинно человеком, безусловно человеком, что Он соединен с Богом совершенно. Только человек, который соединился с Богом неразрывно, до самых своих глубин, может называться Человеком.

если бы даже Бог стал перед тобой и дал тебе какое-либо приказание, на которое твое сердце не может отозваться, на которое ты не можешь ответить: Аминь!** – не делай этого, потому что Богу нужен не твой поступок, а гармония между тобой и Им.
Святой Марк Подвижник (V в.)

http://www.psylib.ukrweb.net/books/_antsu02.htm